Пробую цитату

ФРАНЦИСК ❖ ХЬЮ ❖ ПЕНВЕЛЛИН

ЕСЛИ НЕ СПРОСИТЬ, НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ.
ЕСЛИ ЗНАЕШЬ, НУЖНО ЛИШЬ СПРОСИТЬ.
в в е д е н и е.
ИМЯ, ФАМИЛИЯ. Francis Hugh Penvellyn | Франциск Хью Пенвеллин
ПРОЗВИЩА. Ненавидет своё полное имя. Представляется Фрэнк или Фрэнки.
ПОЛ. Мужской.
ВОЗРАСТ. 20 лет.
ДАТА РОЖДЕНИЯ. 20.02.1959
РОД ЗАНЯТИЙ. Вратарь Татсхил Торнадос.
ФАКУЛЬТЕТ. Рэйвенкло (1977 г.в.).
ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА. Перо Феникса, терновник.
СТАТУС КРОВИ. Полукровка.
ЛОЯЛЬНОСТЬ. Нейтралитет.
АРТЕФАКТЫ. Метла - Чистомёт-11.
ЖИВОТНОЕ. Нет.

СТРАННО, НАСКОЛЬКО БЛИЗОРУКИМ МОЖЕТ
СДЕЛАТЬ ТЕБЯ НЕВИДИМОСТЬ.
в н е ш н о с т ь.
ВОЛОСЫ. Каштановые.
ГЛАЗА. Зелёные.
РОСТ. 6’2 фута(~188 см).
ВЕС. 175 фунтов.
ПРОТОТИП. Grant Gustin.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ.

Вытянутое лицо, сужающееся к чуть выступающему подбородку. Четкая линия челюсти. Высокий лоб.
Выраженные надбровные дуги. Густые брови "домиком".
Глаза узкие, с опущенными уголками. Глубоко посажены.
Нос прямой, широкий.
Уголки губ подняты вверх. Сами губы классические, как и у Фрэнки - тонкая верхняя, только нижняя чуть поменьше и длинне. При улыбке реже, чем обычно, выделяются носогубные складки. Также при улыбке появляется паутинка морщинок от уголков глаз.
Мощная шея и плечи. Ключицы выступают.
Крепкий, но не мощный, скорее изрядно стройный, длинноногий; мускулатура развита, особенно грудь, пресс и предплечья с проступающими венами.
Огромное количество родинок по всему телу.
На голове, как говорится, взрыв на макаронной фабрике, хотя сам Фрэнк предпочитает величать свою причёску «совиным гнездом».
Зубы белые, выступает верхний правый клык.
Походка лёгкая. Когда дурачится, скрещивает руки на груди и делает огромные шаги, будто хочет побольше отмерить. Да и в принципе, слишком часто скрещивает руки и прячет кисти. Имеет привычку сутулиться, сидя за столом. Также всегда кладёт локти на стол.
Когда злится, сжимает губы в тонкую линию.

ЧЕЛОВЕКА ОПРЕДЕЛЯЮТ НЕ ЗАЛОЖЕННЫЕ
В НЁМ КАЧЕСТВА, А ТОЛЬКО ЕГО ВЫБОР.
л и ч н о с т ь.
СИМПАТИИ.
любит:
- себя;
- грызть губы;
- и ногти;
- сливочное пиво;
- летать на метле;
- летать на метле;
- а ещё – летать на метле;
- смотреть, как двигается стрелка на часах;
- орехи;
- улыбаться и «ржать» во весь голос, словно породистый жеребец;
- раньше обожал бродить по ночному Хогвартсу (несколько раз был пойман);
- самообразование и самосовершенствование.

АНТИПАТИИ.
ненавидит:
- котов;
- детей;
- свое полное имя;
- долгие нудные разговоры;
- зельеварение и историю магии;
- списывать.
ФОБИИ.
Панически боится врачей.
МЕЧТЫ.
Мечтает изобрести способ избавления от родственных уз.
ПАТРОНУС. Пока что не применял.
ПРИВЫЧКИ.
- как было упомянуто выше, грызть ногти и губы;
- сутулится, сидя за столом;
- часто непроизвольно прячет кисти рук, будь то карманы или что-то другое;
- перед тем, как взлететь на метле, бормочет под нос какую-то длинную фразу; никому не известно её содержание. Тот, кто не знаком с Фрэнком, может подумать, что тот читает молитву;
СПОСОБНОСТИ.
Имеет ярко выраженные способности к трансфигурации и полётам на метле, хорошо ему, в своё время давались и все прикладные предметы, кроме зельеварения. Безо всякой магии умеет располагать к себе и добиваться должного внимания. Читает людей, словно книжку для лёгкого чтения. Талантливый стратег: Квиддич для него не просто игра. 
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА.
- амбициозен;
- наделён качествами лидера;
- душа компании;
- расчётлив;
- наблюдателен.
ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА.
- эгоистичен;
- холоден;
- достаточно замкнут;
- лицемер;
- надменный.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ.

Он немного тварист, знаете. Он и красивый, он и умный, он и харизматичный, и… ему абсолютно точно известно о каждом этом своем качестве. И потому вокруг него постоянно толпа. Ведь Фрэнки – какой-то вычитанный из книжки недосягаемый образ, он знает, как это - нравиться всем, когда нужно. Парни доброжелательно похлопывают по плечу и сыплют пошлостями, девицы на него пачками западают; леди с томными взглядами смотрят с интересом, а не небрежностью, а мамина начальница хлопает накладными ресницами, рассыпаясь в любезностях.
   Он – в самом центре. Этого только безнадежный не замечает.
   Но ему, на самом-то деле и по существу, плевать.
   Он какой-то электрический. Магнетический. Какой-то мальчик-из-крайности-в-крайность. То людей притягивает и так шепчет, что коленки подкашиваются и перед глазами черные круги, то отталкивает, и тогда ты летишь десять тысяч километров вниз в стальной коробке. 
   Он ненужное вычеркивает из своей жизни, будто имена записывает в «Тетрадь смерти». Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить. Уничтожитьуничтожитьуничтожить. И это больно, ведь сначала он точно оставляет влажный след своих губ на коже запястья, а затем посыпает щелоком.
   Он надменный. Поддернутый поволокой взгляд, упрямо сжатые губы и политые ядом слова – и после них Люцифер может идти собирать яблоки и безуспешно пытаться отдать их Еве.
   Он часто и молчаливый. Наблюдает, выжигает дыры, и, наверное, в его глазах можно было бы поймать кучу беглых строчек, если бы он на самом деле на тебя смотрел. А потом оказывается: и смотрел, и видел, только плевать на это хотел. Ведь, мало того, он ещё и безразличный.
   Потому и страшно.
   Оттого и тварист, и дьяволичен, и безразличен и, черт знает, каков ещё, ведь он не открывается никому. Он «я привык решать все проблемы сам», он «я не хочу в это никого впутывать», он «закрой, пожалуйста, дверь с той стороны». Если этот его эгоизм можно было бы измерять, как стрихнин в банке, от этой дозы умерли бы человек тридцать.

КАЖДАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ РАВНОЦЕННА
ДРУГОЙ И ДОСТОЙНА СПАСЕНИЯ.
и с т о р и я.
МЕСТО РОЖДЕНИЯ. городок Нэрн, Хайленд, Шотландия.
ОТЕЦ.
Hugh Penvellyn | Хью Пенвеллин - отец, маггл, бренд-менеджер сети ювелирных магазинов.
МАТЬ.
Agatha Timms | Агата Тимс - мать, полукровка, владелица угрефермы.
РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ.
Francesca Penvellyn | Франческа Пенвеллин - единокровная сестра по отцу, работница книжного магазина «Флориш и Блоттс». .
СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. В отношениях с Франческой Пенвеллин..
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ.

- Фрэнки еще не родился, когда его отец смущенно топтался на пороге с чемоданом, готовясь уехать; ведь там, в другом городе, у него законная красавица-жена, которая ждет с пирогами и распростертыми объятиями. Далеко-не-красавица беременная Агата тихо плачет и расстроено гладит руками живот;
- Франциску всего четыре, а он уже научился ненавидеть свое имя, оставаться дома один, лупить маленькими кулачками отца, приезжающего раз в месяц с дешевыми игрушками, и наблюдать каждое утро, как мать растворяется в облаке пепла;
- в шесть у него начинаются проблемы с координацией сна; и то, что он досыпает свой двадцать пятый час – это нормально; ненормально только то, что никто не знает: может ли он вот так уснуть и не проснуться;
- в семь он идёт в школу для магглов, потому что у кого-то просыпается отцовская забота, но разница слишком очевидна; добиться своей цели стоит ему не одной залитой слезами юбки матери;
- десятилетний мальчишка знает, кажется, уже все о Хогвартсе, ни разу не побывав там: мать каждый вечер погружается в запутанные и поросшие мхом воспоминания о школьной жизни, с непременным перечислением имен всех однокурсников и профессоров; каждый вечер Агата обеспокоенно смотрит на сына, ведь у того нет ни намека на проявление каких-либо волшебных способностей, если не считать за волшебство его трехдневный сон;
- письмо из Хогвартса все же приходит, как положено; сияющий Фрэнк едва не погибает от удушья в объятиях чересчур расчувствовавшейся матери;
- черная латаная-перелатаная шляпа сползает на глаза и выкрикивает "Рэйвенкло" прежде, чем Фрэнк успевает начать волноваться; пернатый новобранец присоединяется к своим под громкие аплодисменты;
- у Фрэнка своя комната, четыре соседа и внезапно обнаружившиеся способности к трансфигурации; однокурсники его принимают; его уважают, его слушаются, его разве что не боготворят; в школе он впервые садится на метлу, и разум его собирается из мелких частиц;
- о том, что у него есть сводная сестричка, Фрэнки узнает в аккурат в начале первого учебного года; при одном взгляде на Франческу парень понимает: девчонка - сущее зло, ведь она со своими светлыми косичками и до жути похожим на его собственное лицом имела то, чего не имел он - мальчик с пафосным именем, божественной харизмой и улыбкой, за которую можно взорвать Министерство Магии;
- он выворачивает ей руку, и это действительно больно: он знает, как никто другой, но с собой справиться не в силах – ревность снедает, ревность выворачивает наизнанку, ревность заставляет плеваться собственными легкими;
- на третьем курсе он пробуется в команду по квиддичу, но пролетает, как фанера над Парижем; а хохот старшекурсников звучит в его голове, смешавшись с криками Франчески, которую черт дернул пойти глазеть на фестралов (кто ж знал, что смерть «недопапаши» позволит видеть сущие кошмары); и Фрэнк боится - за нее, и боится признаться себе самому в своем страхе;
- он грезит квиддичем, он летает в перерывах, он летает по ночам, его ловят, отчитывают, он, с улыбкой на лице и ладонью на макушке, ничего не обещает, вновь летает, вновь попадает, рискует быть отчисленным, но вместо этого становится «замеченным»; в свои четырнадцать он – Охотник;
- у сестренки на удивление длинные ноги, грива волос и такие сладкие духи, что, когда она проходит, можно свернуть шею; Фрэнк все свободное время проводит со своим новеньким Чистометом-11, рассекая воздух в тщетных попытках забыться; ведь когда эта дурная девчонка с безумными глазами, испачканная в синей краске, утыкается носом ему в шею, весь мир перестает существовать;
- шестнадцатилетний наглец с насмешкой в глазах, охотник и капитан факультетской сборной, он фарфоровой куклой застывает рядом с той, с кем быть не положено, и целует ее теплые губы, почти беззвучно движущиеся в потоке бессвязных предложений;
- уберечь ее от войны становится первоочередной задачей, только вот противная девчонка смеется серебристыми колокольчиками прямо ему в лицо; и ему хочется сдать к чертям весь Хогвартс за одно только ее дыхание;
- получив свои корочки волшебника, пригорюнился, покрутил их в руках, покрутился вокруг Министерства в поисках работы, понял, что для полного счастья ему только квиддича не хватает; благо, были способности располагать к себе и старшие товарищи по делам давно минувших дней и, точно по взмаху волшебной палочки, как-то легко ему удалось пробиться в команду, правда вратарь – не совсем то, о чём он мечтал, но кто сказал, что это стационарная точка?
- запретный плод; вкусив его рискуешь быть изгнан, но откуда? Он только смеётся. Смеётся в лицо всем, кто смеет осуждать его выбор, а за пазухой всегда держит на готове нож и парочку отличных заклинаний. Только ты не плачь и не пугайся: мы с самого начала знали, что будет именно так. Твои слёзы слишком дороги, чтобы тратить их на одобрение кучки мусора.

ДЛЯ ВЫСОКООРГАНИЗОВАННОГО РАЗУМА
СМЕРТЬ - ОЧЕРЕДНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.
д о п о л н и т е л ь н о.

ЧАСТОТА ПОСЕЩЕНИЯ. Через день.
СРЕДСТВА СВЯЗИ. ICQ - 447127142
ПРОБНЫЙ ПОСТ.

click

Я помню красные листья на снегу. Поздней осенью канадский клён плачет кровью прямо на снег. Тем вечером был настоящий листопад. Красный цвет раздражал меня. Отец сказал, что я особенный, и что это далеко не последняя стадия моего развития. Скоро я стану ещё большим уродом. Мне было девять, когда в моей руке появилось неяркое оранжевое пламя. Тогда я здорово разозлился на младшую сестру. Мы с ней погодки. Она свалила свою вину на меня, сказала отцу, что я рылся в его бумагах на столе кабинета. Тогда-то и появился в моей руке маленький еле заметный огонёк. Но, как бы парадоксально это не звучало, Джеймс Донверс прекратил разборки, когда увидел "ЭТО". Я же не мог  разделить его радости. Он показал, как щелчком пальцев зажигает свечу. Мне стало не по себе от этого чувства.
Я сидел на скамье у школы и смотрел, как кровавые капли листьев падают на тонкий снежный покров. Красный цвет. Как много жестокости таится в одном только цвете. Я попытался закрыться от внешнего мира ладонями, но руки напоминали мне о чём-то красно-оранжевом, возникшем из ниоткуда. Не смотря на морозно-влажную погоду мне было невыносимо жарко. Наверное, я заболел. Мне следовало отправляться домой, но если бы я действительно сделал это, никогда бы не повстречал Бриану Осборн. Я повесил рюкзак на плечо, когда услышал отчаянный визг. Не думал, что мне вообще есть до кого-то дело, но этот душераздирающий крик был словно пощёчина. Я ринулся на задний двор школы, что граничил с непролазным бором, что было так характерно для севера штатов. Я не совсем понимал, что за сцена происходила вблизи огромной сосны. Маленькая девочка и старшеклассник с велосипедным ключом, угрожающе сжатым в кулаке. Девочка посмотрела на меня. Её огромные глаза были наполнены слезами. Этот взгляд пронзил меня насквозь.
- Отпусти её! Неужели не мог найти никого покрупнее?
Парень заметил меня. На его лице играла зловещая ухмылка. Казалось, он был не в себе. Схватив девочку за воротник, он со всей силы отпихнул её от себя. По инерции она сделала один большой шаг и упала пластом на живот. Моё сердце упало куда-то в бездну внутри. Я бросился к ней, но был схвачен старшеклассником за шею. Он был крупнее меня и, наверное, сильнее. Ладонь парня стала понемногу сжиматься на моём горле.
- Покрупнее - это тебя что ли? - усмехнулся злодей. Я не представлял, что мне нужно делать дальше, в глазах начало темнеть, когда я ухватился за руку обидчика. В моих пальцах что-то хрустнуло. Старшеклассник завопил, словно его резали и выпустил мою шею. Я подбежал к девочке и помог ей подняться.
- Ты в порядке? - но она лишь испуганно смотрела в сторону обидчика. Я никогда ни с кем в своей жизни не дрался, поэтому не совсем представлял, что нужно делать. Закрыв собой девочку, я встал, как мне казалось, в оборонительную позицию.
- Ну всё, шкед, тебе крышка! - противник бросился на меня, но, сделав несколько шагов, встал, как вкопанный. Я не сразу понял, что его так испугало. Осознал лишь когда почувствовал, что моя рука пылает.
- Парень, да ты один из тех уродов, кого показывают по телеку! Не приближайся! - он сделал несколько шагов назад, а потом бросился наутёк, словно я хотел гнаться за ним.
Осознав, что опасность миновала, я уставился на свою руку. Она продолжала гореть, в ладони появился оранжевый пламенный шар. Я не знал лучшего способа убрать его, чем засунуть руку в снег.
- Послушай, тебе нужно идти домой. Родители наверняка волнуются.
Девочка, как вкопанная, стояла у меня за спиной, от чего мне становилось тошно. Я урод и ничего не могу с этом поделать. А у неё такой пристальный взгляд.
- Как ты это сделал? - наконец, я услышал её голос. Я горько усмехнулся.
- Ерунда. Оливковое масло и зажигалка. Неприятно, но эффективно, - отрезал я, вновь накидывая рюкзак на плечо.
- У тебя не было зажигалки. Да и не об этом я сейчас. Ты порвал, порвал его сухожилие.
Я повернулся к маленькой зануде. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами. В этом взгляде не было ни неприязни, ни испуга, лишь неподдельный интерес.
- Что? О чём ты вообще говоришь? С чего ты это взяла? - я закатил глаза, понимая, что просто так от неё не отвяжусь.
- Я знаю, как рвётся сухожилие. - от такой фразы, услышанной от маленькой девочки, даже взрослому человеку станет не по себе. Я не знал, что ответить.
- Я Бриана. Бриана Осборн. Можешь звать меня Бри. - она протянула мне свою замёрзшую ручку. Я накрыл её своей.
- Кэлеб Донверс, - я слегка склонил голову в знак приветствия.
С тех пор Бриана Осборн стала неотъемлемой частью моей повседневной жизни. Но красные капли листьев на снегу я запомнил именно как начало крепкой дружбы между индиго и человеком.
Бри часто ждала меня во дворе перед домом, чтобы вместе идти в школу, я выглядывал из окна и следил за тем, как терпеливо она смотрит на входную дверь или кружится по ровному газону. Смотрел, как ветер трепет непослушные пряди и солнечные лучи отражаются от светлой кожи. Я и сам часто приходил к её дому и приносил фрукты и свежий сок. Скоро это стало переполнять меня. Но мы нещадно менялись. Вернее Бри расцветала, словно весенний цветок яблони: нежный румянец, шёлковая лента волос, губы... к которым незаметно и неуверенно стало влечь меня. Я влюбился. В ту, что всегда была рядом. Проблема была лишь в том, что я практически не менялся, оставаясь всё тем же Кэлебом, нескладным подростком с длинными руками и недоформировавшимся телом. В пятнадцать она начала встречаться с парнями. Я страдал. Я был жалок. Она видела во мне друга, но я уже не был тем другом для неё. Она обжигалась и плакала, а я утешал её. Говорил, что она найдёт того, кто ни за что не причинит ей боль, того, кто будет хранить её чувства, как вазу из китайского фарфора. Но я не мог заставить её смотреть в мою сторону. Я молчал. И она уходила домой, а я поднимался в свою комнату и одним ударом сносил очередной дверной косяк. Я становился сильнее, с каждым разом всё больше осознавая, что представляю угрозу. Через несколько месяцев меня депортировали на базу. Мне запретили прощаться с Брианой Осборн. Я не понимал, в чём причина.
На базе я, наконец, начал взрослеть. Моё тело стало изменяться. Я стал ловить на себе заинтересованные взгляды девушек и подозрительные прищуры глаз знакомых молодых людей. Но даже через два года я не перестал думать о ней. И наша встреча состоялась, но совсем не в том ключе.
Канадский клён смог ужиться даже в Гималаях и теперь красные капли на снегу напоминали о предательстве. Она не сразу узнала меня. Руки тряслись, когда дуло пистолета было чётко нацелено на моё сердце. Она была не первым венатором, что решил меня пристрелить. Я поднял руки вверх, показывая, что сдаюсь, а сердце придавила тяжёлая наковальня. Я закрыл глаза, чтобы не видеть, как самый дорогой человек пришёл прикончить меня. Так и должно было случиться. Красный кленовый лист коснулся моей щеки и упал на снег. Морально я умер. Пистолет упал на промерзшую землю. Я открыл глаза. Бриана Осборн уходила. Нервная походка заставила её сжать руки в кулаках. В тот день мои мечты окончательно рухнули, словно иссохшийся веревочный мост через обрыв.
Красные капли на снегу. Может быть всё же это чья-то кровь?

Я сидел у камина. События последних дней несколько раз толкали меня на то, чтобы начать курить. Просто зайти в кабинет отца и забрать всё, что находится в ящике с биркой "Куба". Но мои руки так и не дошли до этого и сжег я лишь несколько поленьев и одного венатора, который зачем-то грозился меня убить. Я стал совсем циничным, но продолжал звонить ей и писать сообщения. Мне было всё равно, что из этого может получиться. Я знал лишь то, что ей не место в этой дешевой организации.
Дверь в кухне распахнулась. Я знал, что она зайдёт именно там, поэтому держал этот вход в дом открытым, но всё же под наблюдением.
- Ты звонил. Писал. Оставлял сообщения. Говорил, чтобы я приехала. Я здесь. Чего ты хочешь?
Я знал, что она не будет здороваться. Она никогда со мной не здоровалась, когда мы вместе оказались жителями базы.
- Можно подумать, ты бы приехала, если тебе нечего было сказать, - заметил я и горько усмехнулся, - Значит, ты всё же переживала, после того, как всадила мне пулю в сердце. Разочарована видеть ходячего мертвеца?
Ну зачем, зачем я говорил это? Я не хотел причинять никому боли, но вместо этого слова полились, жаля не только её, но и меня. Я повернулся к ней лицом. Но что-то было не так. Она выглядела настолько вымотанной, что казалось, вплавь совершила кругосветное путешествие. Я даже не успел подумать, как мои руки перехватили её в районе пояса и коленок и плавно опустили на диван.
- Бри, что с тобой? - я присел рядом и осторожно коснулся губами её лба, чтобы проверить температуру. Кажется, она была здорова. Но глаза её были совершенно пусты, казалось, она даже пропустила мимо ушей тот ужас, что я ей только что наговорил. Внезапно у меня появилось ощущение, что всё совсем так же, как и было раньше. Тот же камин, та же софа, та же гостиная. Я накрываю свою Бриану пледом и приношу из кухни стакан воды и аспирин.
- Кажется, ты не особо разговорчива сегодня. Думаю, тебе лучше немного отдохнуть. Я пока приму душ и приготовлю что-нибудь съестное.
Мне одному казалось это слишком странным?